Если кто-то засиживается у камина, не подкладывая дров, то, в итоге, тонкая и одинокая струйка дыма от ещё раскалённых углей будет ронять в особенно "чувственную натуру" щемящее ощущение одиночества.
Редкая ночная птица в людном городе захочет завести свою "песню" в такое время, но, иногда, встревоженные неизвестно чем, прячущиеся по гнёздам и кронам деревьев пичуги могут издать одиноко-пронзительные "вскрики", словно не хотят таится в мраке ночи без звёзд.
Очертания всего, что вдали, холмов или лесов, или лопастей мельницы, или тёмный дым труб близлежащих к Риму цехов - уже не видны, так что больше те, кто живёт с "красивом видом из окон" не могут любоваться тем, как в закатный час всё вокруг становится всё более неясным и размытым.
Редкий стук сапогов патруля, вселяющий "защищённость" в тех, кто ещё не заснул, и заставляющий разговор пьяниц - за кривым столом, по которому шумят стаканы, карты и дешёвые, размешанные железом, медяки - в сотый раз за вечер свернуть на "кухонную макроэкономику, геополитику и третьесортную философию".
Обычный Рим, пережидающий послеполучночную прохладу, чтобы с рассветом превратиться в ещё более обычный Рим.