Светский прием. Яркий свет и приглушенный смех, который все же даже в таком шуме каждый раз кажется взрывом звука. Улыбки, комплименты, ужимки, завистливые взгляды, похотливые вздохи, откровенный флирт и тайные заговоры – маскарад лицемерия во всей его красе. И хотелось бы верить, что нечисть, приглашенная на этот прием, во всей полноте показывает темноту и порочность своей сущности, но, увы, даже они, мимикрируя под людей, натянули на свои лица маски-улыбки.
«Впрочем, чем я лучше их?»
Нет, сегодня он почти не улыбался, не источал вежливость и дружелюбие. Можно было бы сказать, что Адемар был самим собой – саркастичным, насмешливым, молчаливым и с полуулыбкой на лице, только вот была ли это его истинная сущность или очередная маска? Эклипс уже давно перестал понимать, где кончается он сам и начинается очередная игра.
Очередная улыбающаяся дама, обвешанная огромным количеством украшением, вызвала скрип зубов. Лун встретил ее лучистый и игривый взгляд кривой насмешливой ухмылкой и прошел мимо, едва заметно проведя пальцами по пояснице. Через некоторое время та начнет саднить, и дамочка забудет о том, как мечтала изменить своему жирному мужу. Зато станет распространять направо и налево весьма правдоподобные слухи, которые в конце концов станут причиной нескольких не самых приятных скандалов.
«Слишком легкая комбинация», - подобные трюки уже лет сто не вызывали у Адемара особого труда. И не приносили радости. Видеть, как быстро могут пасть люди, было не слишком весело. Лишние доказательства тому, что люди – низшие существа, не достойные ходить по этой земле, единорогу уже давно не были нужны.
Прислонившись к одной из колонн в зале, Эклипс обвел внимательным взглядом зал. Здесь были собраны самые влиятельные люди Рима да и не только его одного, но подобраться к ним не представлялось возможным. А уж тем более использовать в собственных интересах. Чем плохи были подобные мероприятия – наличием конкуренции среди нечисти, а также присутствие верных псов Ватикана. Какую-то серьезную игру затевать здесь не стоило, особенно под носом у владельца особняка.
«Хотя зерна смуты все же можно и посеять, но стоит ли?»
Обведя еще раз взглядом зал, полных смеющихся, улыбающихся и хохмящих людей и нелюдей, Мар поморщился и двинулся дальше. Настроения начинать что-либо не было. Единорог предпочитал долгоиграющие стратегии, которые в конечном итоге приводили бы к масштабным катаклизмам. Играть же на греховности стоящих у власти людей ему порой казалось ему делом скучным да и опасным. Все же Ватикан достаточно бдительно следил за теми, кто им мог пригодиться.
«И что теперь?»
Общаться с теми, кто хотел с ним поговорить и что-нибудь обсудить, желания не было. Вид решительно направляющихся к нему и людей, и даже нечисти энтузиазма не вызывал. Тратить время на них не хотелось, как и портить себе настроение еще больше. Хотелось спокойствия и умиротворенности, но уходить с приема, когда не прошло еще и двух часов, в обществе считалось моветоном, поэтому приходилось прикрывать глаза, сжимать переносицу и дальше маневрировать по залу.
«Надоело».
Все же витало в воздухе сегодня что-то такое, что не давало полностью окунуться в интриги светской жизни и кому-нибудь что-нибудь напортачить. Поэтому оставалось лишь повертеть головой, вновь обозревая интерьер, приметить дверцу на балкон, схватить бокал с легким итальянским вином и нырнуть в спасительную прохладу ясной ночи.
Тихий вздох. Облокотился на перила, пригубив вино.
- И все же, это утомительно.
Разговор сам с собой, без желания услышать чей-то ответ. И все же чутко прислушивается. В надежде, что приход кого-нибудь сможет разбить это странное состояние невесомости и нежелания что-либо делать.