Ох уж эта жуткая головная боль...
Бэйкер выдыхает и проводит ладонью по вспотевшему лбу. Эта жара когда-нибудь добьет его... мало того, что ему не удалось выспаться даже в свой выходной, так еще и стукнула дикая жара, в которую обычно капрал страдал сильнейшим недомоганием. Что еще могло быть хуже этого? Только закончившиеся травы, что поставлял ему отряд лис. Именно они спасали брюнета в такие периоды. Только благодаря этим дьявольским пойлам, которыми пичкали Матиаса, он мог чувствовать себя лучше. Сейчас же Тиас был готов биться своей многострадальной черепушкой о все попадающиеся на его пути стены, лишь бы отвлечься от этой боли. К счастью, он все же заставил себя сходить к ученым и пополнить свои запасы травок. Но вот валяться в своей комнате уже не хотелось. Душа требовала "общения". Да и работу с документами ни кто не откладывал. Тем более, что Вайсс отсутствовал и можно было спокойно заняться своими делами не на что не отвлекаясь.
Зайдя в общественную столовую, Бэйкер попросил заварить ему отвар. Однако, в столовой не остался, решив дождаться пока он остынет и тем временем добраться до своего кабинета в штабе инквизиции.
Уже через пару тройку минут он топтал ковры в коридорах штаба. Отобрав у какого-то рядового Волчат бумаги, которые были предназначены для командора, Тиас завернул за угол и сделав глоток из своей кружки, удивленно вздернул брови, глубоко вдыхая.
Это что, сигаретный дым? В коридоре штаба?
Капрал прищуривается и отрывает взгляд от бумаг, осматривая коридор. Если бы это было возможно, его глаза точно бы полыхнули дьявольским огнем, ибо он нашел виновника, или, точнее будет сказать - виновницу задымленности. Матиас ускорил шаг, чтобы не дать девушке скрыться за дверью. Тормознул он только у кабинета командора и оперевшись плечом на дверь, громко окликнул:
- Хассовски, а куда это мы так спешим? Не уделишь ли мне пару минут своего бесценного внимания?
Недобро улыбается, опуская взгляд в пол и натыкаясь на затушенный прям перед дверью Вайсса бычок.
- Ооо... пожалуй, парой минут мы тут не обойдемся.

Бэйкер брезгливо сморщил нос, чувствуя тошнотворную вонь начинавшего тлеть ковра. Не сказать бы, что капрал так уж берег это уже износивший себя хлам... тут дело было, скорее, в обычном принципе. Брюнет терпеть не мог беспорядок и чертячил за хлам каждого, кто мусорил на его глазах. Именно поэтому в коридорах Инквизиторского корпуса всегда царил идеальный порядок. Ибо приходившие сюда из других корпусов, боялись случайно наткнуться на брюнета. А он, сказать так к слову, будто обладал чуйкой на вот таких вот поганых мусорщиков и появлялся в нужное время в нужном месте. Нет, он знал, что госпожа Хассовски и ее напарник - редкостные... поросята, но никогда не думал, что кто-то из них поимеет такую наглость, как вот так бесстыже "насрать" у кабинета начальства. Тиас был недоволен... Очень недоволен.
Лекс остановилась, когда ее окликнули. Но была весьма недовольна встречей. Да и кто мог быть доволен, попав в такую ситуацию? Матиаса вообще старались по возможности обходить и встречаться с ним только по особо важным делам.
Глаз капрала нервно задергался, а рука крепче сжала чашку с отвратительным наваром, когда охотница заговорила. Понятно дело, что она уже понимала за что брюнет остановил ее и вот-вот собирался устроить хорошую взбучку, ибо старательно пятилась назад. Бэйкер, сдвинув брови и до побеления поджав губы, наблюдал за тем, как злосчастный окурок, все еще продолжая дымить, скрывается за тяжелой занавеской, норовя в скором времени сжечь и ее, как сделал это с несчастным ковром. Тиас выслушал молча. Молча смотрел за манипуляциями рыжей и только потом, тяжело выдохнув, сделал глоток из своей кружки.
- Во-первых, Вас еще ни кто не отпускал. - Тиас оторвался от двери. - Во-вторых, Вы забыли отдать честь старшему по званию, или же плохо ознакомлены с правилами субординации?
Даже не смотря на то, что Лексус была на порядок выше и брюнету приходилось поднимать голову, чтобы говорить с ней, это ни сколько не уменьшало его уверенность в себе и пафос в говоре.
- И в третьих... расскажите ка мне, госпожа Хассовски, не курить ли запрещено в коридорах штаба Инквизиции? И, тем более, спаливать имущество отряда? Пожалуй, мне придется поговорить с командором о том, чтобы стоимость сего чудесного китайского ковра вычли из вашего жалования. Вы слишком много получаете за то, что рискуете своей бошкой?

Возможно, не будь Лекс женщиной, Матиас, может быть и не кружкой, а просто ребром ладони, приложил бы рядовую по затылку, дабы дать понять, что этот чертов спектакль здесь совершенно неуместен и только накаляет и без того уже до предела раскаленную обстановку. Бэйкер закипал. Это было видно даже невооруженным глазом. Любой бы другой человек уже пошел в оборонительную, стал бы извиняться и чуть быстренько бы подобрал свой мусор, чтобы выкинуть его в урну. Возможно, Тиас даже бы сжалился над несчастным и, занеся документы, принадлежащие командору в свой кабинет, прочел бы небольшую лекцию о правилах поведения в корпусе инквизиции. А потом бы отпустил. Вот так вот просто взял бы и отпустил, ибо самочувствие капрала только ухудшалось. Это было видно по его бледному лицу и залегшими под глазами темными кругами. Тем не менее, это не помешает ему дать чертей обнаглевшей подчиненной. Она слишком много себе позволяла, общаясь с ним в таком тоне. Не сказать, что брюнет был влюбленным в себя нарциссом, но, если уж ты накосячила, исправься, а не устраивай целое театральное представление.
- Тем не менее, Вы ответили лишь на один из четырех поставленных мной вопросов, но да ладно. У Вас будет время подумать над ответами. Надеюсь, никаких дел в этот прекрасный выходной день у Вас не запланировано.  Ибо в противном случае придется их отложить.
Матиас аккуратно придавливает ремнем амуниции сложенные пополам бумаги и свободной теперь рукой забирается в нагрудный карман своей рубахи, доставая оттуда бумажную салфетку и наглядно показывая ее женщине. После чего, он демонстративно отодвигает тяжелую ткань занавесок и, находя взглядом уже истлевший окурок, наклоняется, чтобы поднять его этой самой салфеткой.
- Пройдемте в мой кабинет, Хассовски.
Ответа женщины он дожидаться не стал, зная, что она в любом случае последует за ним, а если не последует, то уже точно не отделается легким наказанием. Тогда уже все будет решаться разбирательствами на порядок выше. Капрал не думал, что охотнице нужны были подобные проблему. Особенно, если их ей устроил всеминенавистный сморчок Бэйкер. Поэтому, мужчина, снова приложившись к своей кружки, ежась от неприятного вкуса, направился к своему кабинету, по пути выбрасывая окурок в стоящую чуть поодаль урну.

Бэйкер молчал. Молчал и тогда, когда женщина снова обратилась к нему. И будет молчать до тех пор, пока не зайдет в свой кабинет. Говорить с ней сейчас не было никакого смысла. Что бы она не просила, что бы не сказала, Матиас был не из тех людей, которые вот так просто отказывались от своих убеждений. Она провинилась, а значит, ей полагалось наказание. Порядок среди рядовых должен быть. Не будет наказаний - не будет послушания. Нет послушания - нет дисциплины. Нет дисциплины - есть бардак. А бардак ни  только мусорного характера, но еще и коллективный, обычно, ничем хорошим не заканчивается. Есть в этом мире определенные правила, которым нужно подчиняться. И пусть это всего лишь жалкий окурок. Но это было... так по-свински и неуважительно по отношению к начальству, что стояло выше самого Матиаса... Тем более, что командор и сам любил порядок во всем. Кто, если не Бэйкер еще приучит подчиненных к чистоте в его отсутствие? Да ни кто, ибо всем насрать. Тиас не удивится, если бы когда-нибудь они вместе с Вайссом отбудут в кратковременную командировку и, вернувшись через пару дней, обнаружат вместо штаба Инквизиции одну большую мусорную кучу...
Брюнет выудил из тесного кармана своих форменных брюк ключи от кабинета и провернув их в замке на два оборота вправо, толкнул дверь, проходя в небольшое помещение. Да, по сравнению с командорским кабинетом, здесь было тесновато. Но за счет приятной обстановки и чистоты, вполне уютно. Этого вполне хватало. Капралу не часто доводилось принимать тут у себя гостей. Да и работал об по большей части на вылазках. Бумажная волокита его практически не касалась.
- Вещайте. Я Вас слушаю.
Тиас закрыл за женщиной дверь и будто не обращая на нее внимания, отправился к своему рабочему столу. В связке с ключами нашелся и ключик от небольшого сейфа, где хранились особо важные бумажки. Командорские бумажки все относились к этой категории, именно поэтому сразу же оказались в этом ящичке. Теперь они будут ждать прибытия своего законного хозяина.

Матиас закрыл маленький сейф и проверил железную дверцу. Ключи снова отправились в карман. Он никогда не оставлял их на столе или же в ящике. Не сказать бы, что они были кому-то особо нужны. Но... ведь всем известно, что капрал таил в своей голове невероятную кучу особо буйных тараканов. Иногда они дремали, устав от вечных закидонов, а иногда просто принимались выплясывать румбу. Вот сегодня был как раз именно тот день, когда жара ударила в эту самую многострадальную голову и выше указанные насекомые очнулись после длительной спячки, начинали потихоньку готовиться к очередной вечеринке.
- Вы так думаете, Хассовски? - Тонкие брови Бэйкера удивленно приподнялись. Одной рукой он облокотился на гладко отполированную поверхность стола. Вторая же снова поднесла кружку с отваром к губам. Еще пара глотков и она, наконец-то, пуста. Капрал морщится, сглатывая неприятный осадок, что был на дне, но приказанно было пить до последней капли. ничего не поделаешь.
- И кто же мне помешает это сделать. Не вы ли, Лексус?
Тиас отставляет кружку и направляется к одному из шкафов, доставая оттуда ведро с принадлежностями для мытья помещений. Да. Такие в кабинете капрала тоже имелись, ибо, иногда, тот порядок, что наводила пожилая уборщица, его не особо устраивал.
- Сокращение Вашей зарплаты - это не наказание. Это снятие денежных средств за порчу общего имущества. Ваше наказание, собственно, вот оно.
Матиас достает из ведра тонкий удлиненный футляр и кладет его перед женщиной на стол. Рядом ставит банку с чистящим средством и снова складывает руки на груди.
- Общественный сан.узел в казармах, Хассовски. Я лично прослежу за тем, чтобы там все блестело.